Библиография

В статье рассматриваются взаимоотношения между дискурсом, текстами, социальным порядком и властью посредством изучения понятия жанра. Статья начинается с критического обзора использования жанра в лингвистической антропологии. Проводится разграничение между подходами, принимающими как данность статус жанра как инструмента классификации и упорядочивания дискурса, и теми, которые работают с элементами родовой неоднозначности и пластичностью понятий. На ряде примеров противопоставляются стратегии минимизации разрывов между текстами и жанровыми особенностями и стратегии максимизации таких разрывов. В заключительном разделе отмечается, каким образом исследование интертекстуальности может пролить свет на вопросы идеологии, политэкономии и власти.

В данной статье приводится критический анализ "группизма" и предлагаются альтернативные способы концептуализации этничности без использования образов ограниченных групп. Альтернативные концептуальные стратегии сосредоточены на практических категориях, культурных идиомах, когнитивных схемах, дискурсивных фреймах, институциональных формах, политических проектах и случайных событиях. Концептуальная критика влияет на то, как исследователи, журналисты, политики и пр. рассматривают "этнический конфликт" и "этническое насилие". В статье рассматривается кейс из Восточной Европы.

Подробнее с подходами к работе с этничностью можно ознакомиться в более позднем труде Р. Брубейкера: Ethnicity without groups (2004); Этничность без групп [Текст] /пер. с англ. И. Борисовой; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». — М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2012.

В статье предложена концепция для анализа идентичности как производимой в рамках языкового взаимодействия. Данная концепция основана на следующих принципах:

(1) идентичность является результатом, а не источником языковых и иных семиотических практик и, соответственно, представляет собой социальный и культурный, а не преимущественно внутренний психологический феномен;

(2) идентичность включает в себя макроуровневые демографические категории, специфические для данного взаимодействия взгляды и роли участников, а также локальные, обусловленные культурой позиции;

(3) идентичность может быть лингвистически представлена в виде ярлыков, импликатур, стилей или лингвистических структур и систем;

(4) идентичность строится на основе взаимосвязей нескольких, часто совмещающихся, аспектов взаимоотношений, включая сходство/различие, подлинность/искусственность и авторитетность/нелегитимность;

(5) идентичность может быть отчасти осознанной, отчасти привычной и не до конца осознанной, отчасти результатом взаимодействий, отчасти следствием восприятия других людей, а отчасти последствием более крупных идеологических процессов и структур.

Эти принципы иллюстрируются на примере различных языковых взаимодействий.

Данная концепция является крайне ценной, позволяя исследователю или команде сплести между собой широкий социальный контекст, качественные этнографические методы, а также более прицельный анализ дискурса и структур.

Языковая политика, безусловно, является частью государственной политики и часто спускается вниз по иерархической лестнице, формируя отношения между властью и теми, кто этой власти подчиняются. Властным отношениям посвящено немало социолингвистических и политологических работ, в которых обсуждаются последствия языковой политики государства и процесс её имплементации. Авторки этой книги утверждают, что необходимо обращать исследовательское внимание не только на современность и будущее, но и на исторические аспекты формирования языковой политики. Руководствуясь сложившимися государственными традициями, власти устанавливают языковые режимы, которые в критические моменты могут разрушаться. В этой книге на примере нескольких государств и сообществ рассматриваются формирование государственных традиций и следующих из них языковых режимов, а также разрушения и повороты языковых режимов и изменения государственных традиций.

За последние двадцать лет вопрос о существовании чувства этнической принадлежности у иммигрантов европейского происхождения в США стал предметом частых споров и полемики. В данной статье утверждается, что этничность невозможно осмыслить, если абстрагироваться от конкретных социальных практик, и что анализ этого концепта должен основываться на этнографическом наблюдении и изучении реального речевого взаимодействия. В такой интеракционистской перспективе проводится анализ того, как итальянская этничность становится центральной в коллективной идентичности мужского карточного клуба. Языковые стратегии, в частности переключение кодов, занимают важнейшее место, но их роль становится очевидной только при анализе использования языка в рамках значимых для клуба практик. Переключения на итальянский язык используются как важный маркер этничности в практиках социализации, связанных с игрой, и в официальном дискурсе, который президент обращает к членам клуба, через ассоциацию языка с основными сферами деятельности.

Под "креольской исключительностью" понимается широко распространенное как среди лингвистов, так и среди нелингвистов убеждение, что креольские языки представляют собой исключительный вид по филогенетическим и/или типологическим признакам. Это убеждение имеет и нелингвистические (например, социологические) последствия, например, распространённое мнение, что креольские языки являются помехой для их носителей — что умаляет роль, которую креольские языки должны играть в образовании и социально-экономическом развитии моноязычных креолофонов. На примере карибских креолов, в частности Гаити, доказывается, что креольская исключительность как социально-исторически укоренившийся "режим истины" (в терминах Фуко) препятствует научному и социальному прогрессу в креольских сообществах и в отношении них. Деконструируются и историзируются различные типы подобных представлений, рассматриваются их эмпирические, теоретические и социологические изъяны. Они уходят корнями в теории ранних креолистов о генезисе креолов и креольских языков, часто явно выраженные в европоцентристских и до- или квазидарвинистских учениях об эволюции человека. Несмотря на свою основу в виде колониализма и рабовладения, а также на свои научные недостатки, креольская исключительность по-прежнему закреплена в современном лингвистическом мейнстриме, что не является неожиданным, учитывая социальную структуру научных сообществ и взаимодействие идеологии и "производства парадигм". В заключении предлагаются альтернативы, более соответствующие структуре креольских языков, которые могут помочь лингвистам в решении практических проблем носителей этих языков.

В последние годы границы принадлежности к сообществу перестали быть применимы в случае с каджунами. Чтобы исследовать сообщество в новом виде, авторами было проведено исследование культурной идентичности и отношения к языку в выборке из 929 человек, распределенных по возрасту и полу, из четырех сообществ Луизианы. Полученные результаты показывают, что идентичность каджунов в основе своей определяется языковыми способностями носителей, независимо от возрастной группы: чем лучше человек владеет каджунским языком, тем скорее он идентифицирует себя как каджун. В целом респонденты утверждают, что необходимыми критериями для того, чтобы считаться каджуном, являются как раз те критерии, которым они сами соответствуют.

Данное исследование — отличный пример количественного подхода в исследовании проблем языка и идентичности и отношений к языку.

Статья посвящена проблеме языкового выбора в стабильных внутригрупповых двуязычных ситуациях. Проблематизируется набор параметров, определяющих языковой выбор в менее стабильных условиях. Автор выдвигает тезис, что для анализа выбора языка в каждой ситуации релевантна прежде всего тема разговора. Также обсуждается понятие домена, затрагивается проблема коллективного и индивидуального уровней. Для исследования многоязычия особенно важна сфера семейного общения, и в связи с этим упоминаются разные подходы к исследованию. Кроме того, рассматривается вариативность средств коммуникации и ролей.

Статья содержит важные теоретические и методологические концепты для исследования и анализа языковых ситуаций.

Авторка этой статьи напоминает, что языковая политика почти во всех теориях рассматривается как многослойная сущность. Так, Дж. Ло Бьянко делит её на три слоя или вида деятельности (activities): textual, discursive, and public performance. На каждый из трёх видов деятельности (текст, дискурс, перформанс) можно можно смотреть как на регистр — разновидность языка, связанную с конкретной социальной ситуацией. К текстуальному регистру относятся документы языковой политики (законы, отчёты, приказы), написанные законодателями и чиновниками государственного и регионального уровней. К дискурсивному — речи и радиодебаты, в которых объясняется, что означают документы, — эти тексты также пишут чиновники. К перформативному регистру относятся модели языковой политики, “то, как должно быть”: существующие примеры языковой политики и планы по её воплощению.  Авторка опирается на своё предыдущее исследование, где, используя корпусные методы, она выделила пять языковых идеологий и ещё один регистр — списки. В данной статье она проверяет, выражаются ли языковые идеологии в текстах каждого из регистров, и выясняет, что наиболее идеологизированными являются модели языковой политики: языковые стандарты, школьные методические материалы, индивидуальные учебные планы и так далее.

В этом тексте обсуждаются подходы государственной политики к языковой политике и планированию. Согласно этнографическому подходу к языковой политике и планированию каждый человек может осуществлять языковую политику, но индивидуальные языковые практики несравнимы с публичной (общественной) языковой политикой. Несмотря на случившийся дискурсивный поворот в языковой политике власть является главным (но не единственным) актором языковой политики. Воспринимая языковую политику как часть государственной политики, автор описывает её с помощью модели политического цикла. Цикл состоит из нескольких стадий: возникновения языковой проблемы в обществе, за которой следует определение повестки дня, формулирования и принятия политики, её реализации и оценки.

В статье обсуждается проблематичность дихотомии язык—диалект, связь языка и нации и прочие сложные взаимоотношения этих трёх понятий. В контексте обозначенной проблематики рассмотрено множество кейсов: конвергенция идиомов в Древней Греции, языковая политика Франции во время и после Великой французской революции, особенности языковых ситуаций некоторых стран и бывших колоний. Рассматривается тезис о цикличности употребления терминов язык и диалект, разница между диалектом и патуа, связь диалекта, акцента и социального престижа.

Статья представляет собой важный теоретический текст, снабжённый множеством примеров, который поможет систематизировать ключевые понятия.

В статье рассматриваются речевые практики одного из сообществ Мадагаскара. В тексте кратко представлена языковая ситуация: описано функционирование двух регистров локального идиома и французского языка. Французский изучается в школах, на нём говорят приезжие и те, кто получил европейское образование. Resaka — «низкий» регистр малагасийского идиома, который используется в повседневной речи, обсуждениях, сплетнях, приветствиях. Kabary — «высокий» регистр малагаскийского идиома, церемониальный, используется в формализованных речевых ситуациях и делает их таковыми. Kabary выступает также площадкой для демонстрации мастерства и знания ритуалов — кто искуснее владеет этим вариантом идиома. Этот регистр сильно связан с понятием вежливости в местном сообществе. Он используется для завуалированных просьб, сомнений в правоте собеседника и пр. Говорить прямо в сообществе осуждается, поскольку противоречит традиции использования kabary. Согласно статье, resaka считается более свойственным для женщин, а kabary — для мужчин, что заставляет задуматься о гендерных речевых особенностях. Таким образом, мужчины отвечают за поддержание дружеских взаимоотношений, а на женщин возлагается передача «социально опасной информации».

Статья представляет ценный кейс по исследованию языковой ситуации в локальном сообществе. Кроме того, эмпирический материал, представленный в статье, можно концептуализировать в русле исследований вежливости и лингвистической конфликтологии.

В статье проблематизируется соотношение академической и прикладной антропологии. Обсуждаются отношения исследователя и тех, с кем он работает, — не исследуемых, но субъектов исследования. Коллаборативная антропология понимается как сотрудничество исследователей и субъектов исследования в создании текстов, итогового научного продукта.

В статье описывается становление антропологии как дисциплины — и у её истоков стояла именно коллаборативная этнография, положившая начало американской школе антропологии. Рассматривается путь развития антропологии: её «закрепощение» в академии и дальнейшие феминистский и постмодернистский повороты, критиковавшие отношения власти между исследователем и «полем». Антропологи, стремясь сделать свой подход полезным обществу, сталкиваются с трудностями, как примирить общественность антропологии, её прикладной характер, активистский характер некоторых исследований, а также позиционирование антропологии как университетской дисциплины. 

В статье также рассмотрены стратегии коллаборативной антропологии, такие как фокус-группы, редакторские коллегии, состоящие из членов изучаемого сообщества и исследователя, ключевые информанты в роли читателей и редакторов научного текста и пр. Таким образом, статья может оказаться полезной при разработке методологии исследования языковых ситуаций.

В данном исследовании изучается конструирование современности в языке посредством употребления английского языка в дискурсе корейской телевизионной рекламы. В частности, рассматривается конструирование современности у корейско-английских билингвов в трех сферах: технологии, гендерные роли и вкус. С августа по октябрь 2002 г. в Сеуле (Южная Корея) в прайм-тайм по выходным проводилась четырехчасовая запись рекламных роликов. Всего было проанализировано 720 рекламных роликов. Полученные результаты свидетельствуют о том, что смешение английского и корейского языков является одним из языковых механизмов конструирования современности в современной Южной Корее. Утверждается, что владение и использование английского языка в Южной Корее является определяющим выражением современности, а явное отсутствие английского языка отсылает к не-современности.

Статья посвящена транснационализму как подходу к исследованию миграции и в целом как актуальной оптике для рассмотрения сегодняшних сообществ, которые не должны отождествляться с границами одного национального государства.

Авторы предлагают подход к изучению миграции с позиций социального поля и проводят различие между способами бытия и способами принадлежности в этом поле. Выдвигается тезис, что ассимиляция и устойчивые транснациональные связи не являются ни несовместимыми, ни бинарными противоположностями. Также авторы подсвечивают  социальные процессы и институты, которые часто оставались без особенного внимания в прежних исследованиях миграции. Транснациональный подход делает их видимыми и легитимирует их важность в исследовании миграции.

Транснациональный (или — в границах одного государства — транслокальный) подход актуален и применим, например, к рассмотрению различных языковых практик и стратегий, когда носители меняют место жительства.

В данной статье рассматривается развитие языковых практик в испано-рапануйском (полинезийском) двуязычном сообществе острова Пасхи (Чили), в частности, трансформации стилей речи рапануйского испанского. Стремительная интеграция острова в национальную и мировую экономику и активное социальное коренное движение оказали глубокое влияние на повседневную жизнь жителей острова. Несмотря на то, что в течение последних четырех десятилетий наблюдался языковой сдвиг в сторону испанского языка, рапануйцы в этот период также расширили свой репертуар стилей речи, создав рапануйский испанский и синкретический рапануйский стили речи. Дети рапануйцев, говорящие преимущественно на испанском языке и несовершенно владеющие рапануйским, сегодня усваивают новый рапануйский испанский стиль. Этнографический и лингвистический анализ записанных речевых взаимодействий лицом к лицу используется автором для анализа развития и социальной значимости разновидностей рапануйского испанского языка, а также для определения их мест в сложном процессе языкового сдвига.

В статье рассматривается сдвиг идеологии, связанный и сопутствующий с языковым сдвигом, при этом особое внимание уделяется детскому опыту. Автор показывает, что, хотя старшее поколение сохранило статус идейных авторитетов, ответственных за передачу своих знаний младшим членам сообщества, их знания стали восприниматься как ограниченные  “традиционными” практиками. Неотъемлемой частью таких практик в сообществе являлся язык. В результате овладение языком каска стало подпадать под те же социальные практики, которые организовывали другие формы "традиционного коренного" знания. В итоге владение языком каска осталось прерогативой лишь старейшин. Практики детей и молодежи артикулировали и закрепляли эту идеологическую трансформацию.

Эта статья проливает свет на кейс, аналогичный происходящему во многих коренных сообществах в России.

Усилия по сохранению миноритарных языков часто направлены только на младшее поколение, в то время как в условиях отсутствия межпоколенческой передачи языка важным фактором является использование языка дома, в семье, для чего требуется владение языком родителями. В Финляндии в муниципалитете Инари, где в последние десятилетия ведётся активная работа по сохранению саамских языков, были организованы курсы саамских языков для взрослых людей. В этой статье с помощью количественных и качественных методов описывается, как прохождение этих курсов повлияло на жизнь членов сообщества и на языковую ситуацию в Инари. Авторка статьи пишет, что люди решили пройти эти курсы не только в интересах сообщества, но в личных интересах: владение одним из саамских языков позволило им быть более востребованными на рынке труда. Кроме этого, новые носители и носительницы саамских языков стали использовать их в большем количестве доменов: на работе, в социальных сетях, в качестве основного языка в семье и при общении с детьми. Но тем не менее, возросшая языковая компетентность не до конца позволяет этим людям чувствовать себя частью языкового сообщества наравне с теми, для кого саамские языки были первыми усвоенными (L1).

Этот текст является базовым в области изучения языковых прав и даже граничит с языковым активизмом, поскольку постулирует неотъемлемость языковых прав и призывает их соблюдать, а также предлагает улучшения существующих документов о языковых правах. Приводя аргументы в пользу соблюдения языковых прав, Robert Phillipson и Tove Skutnabb-Kangas описывают языки как ценность, неразрывно связанную с культурой и идентичностью людей. Они приводят примеры успешных государственных языковых политик, в которых языковые права людей стали соблюдаться в последние десятилетия. Но также они упоминают, что многие из стран Европы, которые инициировали создание международных документов и вследствие их ратифицировали, не так последовательны в соблюдении языковых прав  людей, проживающих в этих странах. В то же время страны, которые хотят ратифицировать эти международные документы, должны соответствовать требованиям, указанным в документах, и искоренить дискриминацию хотя бы в некоторых пунктах, то есть к этим странам предъявляются более высокие требования.

Статья посвящена методологии антропологии действия, которая возникла после Второй мировой войны и активно развивалась американским учёным Солом Таксом, а затем была описана в работах Майкла Аша. Эти авторы понимают антропологию действия как новый способ взгляда на мир, обязательно включающий точки зрения разных сторон (например, в конфликте) и ведущий к разрешению этого конфликта, что и является действием. Отчасти противопоставляемая антропологии действия коллаборативная антропология подразумевает сотрудничество с членами изучаемых сообществ и становление их консультантами и полноценными соавторами исследований, но этой методологии присуще неравенство, например, так как консультанты оказываются вовлечены в исследование, только если этого хотят антропологи, то есть учёные обладают определённой властью. Также базируется на властных отношениях прикладная антропология: часто бенефициаром исследований выступает государство, которое преследует свои цели, отличные от целей сообществ, живущих в этом государстве. Антропология действия же призывает выстраивать диалог, в котором все участвующие равны и пытаются создать условия, с которыми согласны все.

Автор описывает различия этих методологий и перечисляет их слабые стороны, приводя примеры исследований американских антропологов, которым была важна идея соучастия. Каждая из трёх методологий, в том числе антропология действия, основывается на попытке понять исследуемые сообщества, привлекая их членов к процессу исследования, и разрешить конфликты между ними. Но даже соучаствующая антропология несмотря на благие цели может привести к “причинению добра” и усилению конфликтов, в том числе в сфере языковой политики.

В этой книге Б. Спольски развивает и дополняет идеи, сформулированные им в ранних работах (Spolsky, 1999, 2004, 2009). Он пытается отойти от лингвоцентризма, изолирующего язык от множества факторов, на самом деле влияющих на языковые практики, представления, идеологии и языковой менеджмент. Это могут быть географические факторы: (не)доступность территории, климат, ландшафт, тип почвы, наличие полезных ископаемых, а также изменения всего этого во времени. Демографические факторы, например, миграции, их частота и удалённость во времени, степень урбанизации, размер сообщества, возможность контактов с другими сообществами, моно-, би- или мультилингвальная среда, также влияют на языковую политику. Расширение или сужение языкового репертуара может зависеть от гендера, возраста и возраста вступления в брак, от типа семьи. Играет роль и степень включённости в социальные сети, в том числе в связи с техническим прогрессом. Не остаются незамеченными и крупные процессы, такие как войны, эпидемии и экономические кризисы.

Рассматривая влияние всех этих факторов, автор описывает языковую политику в семье, на работе, в образовании, в общественных институтах в условиях разных политических режимов, приводит примеры языковых политик в разных регионах и формулирует новую теорию языковой политики.

В открывающей статье сборника The Oxford Handbook of Language Policy and Planning авторы дают определения языковой политике и планированию и делают обзор их основных вех — и как проводимой политики, и как научной дисциплины. В качестве первого подхода к языковой политике и планированию авторы выделяют прагматический подход, заключавшийся в постановке целей (например, разрешить конфликты, связанные с языками) и поэтапном достижении этих целей. На смену прагматическому подходу пришли критический и этнографический подходы. В критическом подходе центром стали не достигаемые цели, а отношения между субъектами, всегда основывающиеся на власти и неравенстве. Но фокус на угнетателей и угнетаемых как субъектов языковой политики не позволял исследователям понять механизмы функционирования языков и сообществ. Этнографический подход к языковой политике и планированию расширил контекст горизонтально: стали рассматриваться не только иерархии, но и языковые политики на местах и в межличностной коммуникации. Учёные стали уделять внимание практикам, личным историям и траекториям и культуре в целом, связывая их с национальными и интернациональными идеологиями, дискурсом и политической ситуацией. В этнографическом подходе — наиболее междисциплинарном из всех — язык стал рассматриваться как социальная практика, а идентичности как нечто множественное, ситуативное и флюидное.

Кроме методологической рамки, авторы этого текста приводят краткое содержание сборника, в котором язык как практика рассматривается в связи с социоэкономическими, политическими и институциональными процессами.

Часто предполагается, что диалектные контакты и смешение диалектов способствовали развитию новых колониальных разновидностей европейских языков, таких как бразильский португальский, канадский французский и австралийский английский. Однако, хотя никто не отрицает, что диалектный контакт имел место, роль диалектного смешения оспаривается. Среди тех, кто не признает его роль, некоторые также считают неоспоримой роль идентичности, особенно новых национальных идентичностей. В данной статье приводятся аргументы в поддержку роли диалектного смешения и против влияния идентичности. В статье приводятся примеры из колониальной экспансии европейских языков до XVI века - эпохи, когда какое-либо важное значение национальной идентичности было бы очень трудно аргументировать. Напротив, предполагается, что смешение диалектов является неизбежным результатом контакта диалектов, а механизмом, объясняющим это, является квази-автоматическая адаптация при взаимодействии лицом к лицу.

Статья посвящена кейсу Великобритании: мигранты, приезжающие в страну, не составляют общин с более или менее понятными социальными параметрами, как прежде. Для описания процессов современной (конца 2000-х) Великобритании авторы предлагают понятие сверхразнообразия, призванное подчеркнуть уровень и характер сложности, превосходящий все, с чем страна сталкивалась ранее. Сверхразнообразие подразумевает динамичное взаимодействие разных социальных переменных у возросшего числа новых, малочисленных и разрозненных, многообразных по происхождению, транснационально связанных, социально и экономически дифференцированных групп населения.

Понятие сверхразнообразия применимо на сегодняшний день и к России, оно необходимо для исследования миграций и описания языковых ситуаций.

Под влиянием работ Бахтина в социолингвистике на первое место в конце XX века вышли такие понятия, как множественность, гибридность и одновременность. Такая социолингвистика, соответственно, должна ставить в центр внимания дву- и многоязычных носителей и сообщества, а не отводить им место на периферии. В рамках бахтинской концепции одновременности в языке в данной статье пересматриваются такие явления, как переключение кодов и интерференция, а также акцентируется внимание на относительно малоизученной третьей форме, которая в данной статье называется бивалентностью. Далее в статье рассматриваются «амбивалентные» и «одновременные» высказывания в рамках языковых контактов, и, соответственно, претензии говорящих на более чем одну социальную идентичность.

Как результат стратегий языковой ревитализации, усилиям по сохранению и развитию миноритарных языков, появились так называемые новые носители. Новые носители как люди, освоившие миноритарный язык как L2, обладают неполной языковой компетенцией. Статья посвящена дискуссиям вокруг этого феномена на кейсе калмыцкого языка. В частности, обсуждается проблема иерархии между освоившими язык во взрослом возрасте и так называемыми «традиционными» носителями миноритарного языка как родного. Также в статье рассматриваются различные проекты, посвящённые популяризации калмыцкого языка. Такие языковые инициативы оцениваются сообществом положительно, однако неполная языковая компетенция тех, на кого направлены эти проекты, часто подвергаются критике. Эта двойственность обсуждается в статье.

Монография посвящена вопросам сохранения и развития миноритарных языков в России. Основываясь на полевых данных, автор представляет разные тематические кейсы, проекты, описывает опыт языкового активизма, низовые инициативы и официальное языковое планирование. Монография полезна для понимания языковых ситуаций в разных регионах России, знакомства с возможными стратегиями поддержки, сохранения и развития миноритарных языков.

Статья посвящена отношению к языкам мигрантов в современном российском мегаполисе. В статье обсуждается сложная двойственность, связанная с языковой компетенцией мигрантов. С одной стороны, негативное отношение к речи с акцентом ведёт к неиспользованию русской речи мигрантами, с другой стороны, использование непонятного для принимающего сообщества языка также может восприниматься негативно. Статья основана на полевых исследованиях, она включает рассмотрение языковой ситуации мигрантов с точки зрения языкового политики и речевых практик, а также на дискурсивном уровне.

В условиях глобализации и модернизации количество языков в мире постоянно уменьшается, в связи с чем возникает необходимость сохранять, документировать и возрождать языки. Одним из факторов, влияющих на жизнеспособность языка, является наличие или отсутствие его передачи от старшего поколения к младшему в семье. По мнению авторки, “языковое гнездо” считается самым эффективным методом возрождения языка. В статье рассказывается о методике “языкового гнезда” и приводятся примеры подобных проектов, в том числе положительно повлиявших на языковую ситуацию в отношении миноритарных языков.

Эта обширная макросоциолингвистическая работа продолжает описание субъектов языковой политики, отличных от государства. Авторка утверждает, что языковая политика в современном мире становится менее государствоцентричной и более инклюзивной, так как и в Западной Европе, и в России сейчас принимается во внимание, как языковая политика обсуждается и интерпретируется на местах носителями и неносителями разных языков. Вводя в русскоязычный научный оборот такие термины, как “субъектность”, “агентивность/ агентность”, “языковой активизм”, авторка статьи выявляет особенности дискурсивного поворота в России и в Западной Европе, оценивает роль языковых активистов в языковой политике и рассматривает некоторые языковые идеологии, влияющие на функционирование языков.